Когда-то Андрей принял судьбоносное решение, которое навсегда изменило его жизнь и разорвало связь с семейными традициями. Он оставил карьеру учителя, отринув ожидания родных, и отправился в Москву строить собственное дело. Однако бизнес-авантюра обернулась полным провалом, оставив его на грани финансового краха. В поисках выхода из сложившейся ситуации Андрей осознает, что единственным ценным активом, способным поправить его дела, остается фамильный дом, хранящий в своих стенах не только семейную историю, но и легенду о возможном пребывании в нем Александра Пушкина. Но путь к продаже дома оказывается тернистым – для совершения сделки требуется согласие отца, который отбывает наказание в колонии и с горечью винит в своем положении именно сына. Разрушенные отношения становятся непреодолимым барьером, заставляющим Андрея искать нестандартные пути примирения.
Стремясь восстановить доверие отца и получить необходимое разрешение, Андрей прибегает к хитрости, которая постепенно превращается в путь искупления прошлых ошибок. Он устраивается преподавателем в вечернюю школу при колонии, где содержится его отец, рассчитывая таким образом наладить с ним контакт. Однако быстро понимает, что этого недостаточно для доказательства искренности своих намерений вернуться к преподавательской деятельности. Параллельно он начинает работать в обычной школе учителем литературы, разрываясь между двумя совершенно разными мирами. Днем он пытается привить любовь к классической литературе непослушным подросткам, а вечерами проводит уроки для заключенных, среди которых находится и его отец. Постепенно Андрей осознает, что граница между этими двумя аудиториями оказывается более размытой, чем казалось изначально – и в обычной школе, и в колонии ему приходится сталкиваться с человеческими драмами, сложными судьбами и необходимостью находить подход к каждому ученику. Вопрос о том, в какой из школ работать безопаснее, становится все более философским, ведь настоящие опасности часто скрываются не за тюремными стенами, а в человеческих душах, независимо от их внешней свободы.